Рубрики

Энди Грин: “Моя цель – тысяча миль в час”

14:15 27-08-2013

Во всем мире он известен как “человек-ракета”. Но пилот британских королевских ВВС Энди Грин свои рекорды скорости установил не в воздухе, а на земле. Он стал единственным водителем, которому удалось превысить на автомобиле скорость звука.

Во всем мире он известен как “человек-ракета”. Но пилот британских королевских ВВС Энди Грин свои рекорды скорости установил не в воздухе, а на земле. Он стал единственным водителем, которому удалось превысить на автомобиле скорость звука.

Первым делом – самолеты

Гонки на реактивных автомобилях стали его вторым увлечением. А главным были и остаются самолеты. Любовь к небу Энди унаследовал от отца, тоже летчика.

– Наша семья постоянно переезжала с места на место из-за того, что мой отец, закончив службу пилота ВВС Великобритании, сделал довольно успешную карьеру пожарного. Его постоянно продвигали вверх по карьерной лестнице, назначали на новые должности и переводили из одного города в другой. Любовь к небу всегда оставалась в его сердце, и он постарался сделать все, чтобы привить ее мне. Отец впервые привел меня на авиационное шоу, когда я был совсем маленьким. Наверное, именно тогда я понял, что скорость и полеты у меня в крови, хотя о карьере пилота еще не задумывался.

– А когда появилось желание летать?

– Решение о будущей профессии было принято после разговора с одним из экипажей ВВС на очередном авиашоу. Тогда мне показалось, что летчик – самая прекрасная профессия на земле. Со временем я верю в это все больше.

– Чем запомнился первый полет в качестве пилота?

– Меня тогда больше всего поразило, как красиво смотрится Земля из пилотской кабины. С тех пор прошло много лет, но я по-прежнему наслаждаюсь живописными видами каждый раз, как поднимаюсь в воздух.

– Известно, что у вас довольно необычный для ВВС позывной – “Dead Dog” (“Мертвая собака”). За какие заслуги его получили?

– Этот позывной – результат шутки моих сослуживцев. В первые дни службы в ВВС они попросили меня ухаживать за талисманом команды – собакой, сейчас даже не помню ее кличку. Товарищи на время забрали ее из клетки, где-то спрятали. А мне сказали, что еда, которой я ее кормил, оказалась отравленной, и собака погибла. Конечно, я тогда переживал. Естественно, с собакой ничего не случилось, она радостно приветствовала меня вилянием хвоста на следующий день. А вот позывной с тех пор остался.

– Для пилота освоение нового типа самолета – как очередной виток карьеры. Много их у вас было?

– Я летал на различных истребителях семейства “Hawk”, “F4 Phantom” и “Tornado F3”. Четвертый “Фантом” – мой самый любимый самолет, несмотря на то что в управлении он довольно эксцентричен и постоянно бросает вызов пилоту. Но уж если удалось его обуздать, то от полетов получаешь сплошное удовольствие. “Tornado F3” – самый быстрый, я на нем даже однажды достиг двойной скорости звука.

Наперегонки со звуком

О преодолении звукового барьера на земле Энди и не думал. До тех пор, пока не познакомился с другим любителем скорости – конструктором и испытателем Ричардом Ноблом, сумевшим разогнать реактивный автомобиль собственной разработки до 1.020 км/ч.

– Эта встреча стала одним из главных событий в моей жизни. Ричард сразу увлек меня своими невероятными идеями и предложил работать над его проектами в свободное от службы время. Разве я мог отказаться? Каждый день мы приближаемся к чему-то абсолютно уникальному, решаем новые технические задачи. Иногда бьешься над какой-то проблемой неделями, а решение оказывается настолько простым, что даже не верится, как мы до этого раньше не додумались. Но самое главное – Ричард предложил мне осуществить его мечту, достичь скорости звука на созданном им автомобиле “Thrust SSC” мощностью 110.000 лошадиных сил. Он считал, что эта задача по силам именно военному летчику. Для достижения цели мне и команде инженеров понадобилось почти пять лет бесконечных тренировок. И в итоге мы это сделали. В пустыне Невады я разогнался до 1.228 км/ч.

– Что испытывает человек за рулем автомобиля, преодолевая звуковой барьер?

– О том, что автомобиль достиг скорости звука, я узнал лишь благодаря приборам... Несмотря на полное отсутствие каких-либо ощущений от преодоления звукового барьера, я тем не менее ощутил коктейль из радости и гордости за свою причастность к команде, которой первой в мире удалось установить подобный рекорд на земле.

– Какие сложности возникали при управлении вашей “ракетой” на столь высокой скорости?

– Когда я только приступал к тренировкам, Ричард Нобл рассказывал мне о нюансах управления, делился своим опытом. Говорил, что когда он устанавливал рекорд на скорости 600 миль в час, все было просто замечательно: машина ехала абсолютно прямо, ему приходилось делать лишь небольшие корректировки траектории рулем и наслаждаться видами. Я тогда подумал, что тоже буду созерцать окрестности Невады. Но все оказалось намного сложнее. На скорости 600 миль в час машина действительно шла ровно, но уже на 670 автомобиль начал стремительно отклоняться от курса. Мне пришлось отчаянно крутить руль на бешеной скорости, а сцепление с дорогой уже фактически отсутствовало. Про себя тогда подумал, что могу разбиться.

Болид “Thrust SSC” был оснащен реактивными двигателями суммарной
мощностью 110.000 лошадиных сил.

– Было настолько страшно, что хотелось все бросить и остановиться?

– Я бы сказал, что не страшно, а волнительно. Пилот должен быть хладнокровным. Бояться тут нечего, а вот переживать в подобных ситуациях приходится. Я думаю, ни один человек в моей команде не остается равнодушным к тому, что мы делаем. И хотя мы не оставляем места ошибке, все постоянно волнуются, что что-то пойдет не так, сломается машина или какие-то внешние факторы помешают установить новый рекорд скорости. Постоянно находимся в состоянии эмоционального стресса.

– А как бы оценили уровень риска при гонке со сверхзуковой скоростью?

– Трудно в это поверить, но он минимальный. Когда ты принимаешь участие в процессе создания машины, видишь, что это в буквальном смысле слова чудо автомеханики, – все сомнения и страх отступают. За нас даже страховая компания не переживает. У нас такой высокий уровень безопасности, что в глазах страховщиков наша команда выглядит не опаснее школьников на велосипедах. Перед тем как просто запустить двигатель, проводится столько проверок, что все довольно предсказуемо. В свое время мы думали о том, что неплохо было бы оснастить кабину пилота катапультой, как в истребителе, но в итоге отказались от этого плана. В таком случае кабина стала бы наиболее опасным местом в автомобиле. Нет никакой необходимости покидать машину в экстремальной ситуации, так как внутри я в большей безопасности, чем снаружи.

– Есть что-то общее между полетом на истребителе и поездкой на реактивном автомобиле?

– Может быть, только ощущение скорости. Я не летаю на сверхмалых высотах на истребителе, поэтому концентрация внимания на высоте и в машине совсем разная. В воздухе намного проще. В самолете все контролирует компьютер, а в нашем сверхзвуковом автомобиле такого электронного помощника нет. Машина полностью контролируется человеком, а не наоборот. Поэтому права на ошибку у пилота автомобиля-ракеты просто нет.

15 октября 1997 года в пустыне Невада Энди Грин впервые в мире превысил скорость
звука на реактивном автомобиле.

– Как в руководстве ВВС и в семье относятся к вашим “полетам” на реактивных автомобилях?

– Абсолютно нормально! Служба в Военно-воздушных силах Ее Величества и подготовка к проекту занимают все мое время, однако подобное совмещение вполне возможно. Я постоянно занят, но меня это ничуть не пугает. А в семье к моей профессии вообще очень хорошо относятся. Моя жена является моим самым главным фанатом, она всегда присутствует на всех моих заездах и очень меня поддерживает.

– За рулем обычной машины тоже любите высокую скорость или все же придерживаетесь Правил дорожного движения?

– Я скорее аккуратный водитель, чем агрессивный. Мне скоростных рекордов хватает и в воздухе, и на полигоне. С учетом того, что за рулем я с 18 лет, опыта накопилось достаточно, чтобы себя сдерживать. Да и любой полицейский считает своим долгом оштрафовать Энди Грина за скорость. Впрочем, им ни разу это не удалось. И не потому, что я неуловим, – просто не превышаю скоростные режимы на обычной дороге.

Самая быстрая гончая

В ближайших планах Энди Грина – еще один рекорд скорости, 1.000 миль/ч (1.609 км/ч). Установить его планируется на новом автомобиле команды Ричарда Нобла “Bloodhound SSC” (“Гончая”).

– Машину мы назвали в честь ракеты ПВО “Bristol Bloodhound 2”, состоявшей на вооружении армии Великобритании в 1960-1991 годах. А “SSC” расшифровывается как “Super Sonic Car” – сверхзвуковой автомобиль. По нашим расчетам, максимальная скорость болида должна составить 1.609,34 км/ч. А может быть, и еще выше. Причем разогнаться до этого показателя “Гончая” должна за 40 секунд. Это означает, что лишь за одну секунду “Bloodhound” будет преодолевать расстояние, равное 14 футбольным полям. Длина же самого автомобиля составляет 12,8 метра, а вес – 6.422 кг при полностью заправленном топливом баке.

– Двигатели у “Гончей” ракетные или реактивные?

– У нашей “Гончей” три двигателя. Первый – ракетный, второй – реактивный “Eurojet EJ200”, который обычно устанавливают на истребители “Eurofighter Typhoon”, и завершает комплект 800-сильный V-образный 12-цилиндровый бензиновый двигатель. Суммарная мощность у автомобиля будет выше, чем у истребителей.

– А какие требования предъявляются к подвеске нового суперавтомобиля?

– На таких скоростях шасси должно быть суперпрочным, способным выдержать колоссальные нагрузки. Кроме того, при приближении к звуковому барьеру многократно возрастает сила фронтального сопротивления, а земля под колесами начинает в прямом смысле плавиться. Поэтому на “Гончей” они выполнены из титана, алюминиевых сплавов и металлических композитных материалов.

– В какую сумму команде обошлось строительство “наземного истребителя”?

– На данный момент мы потратили почти 12 миллионов фунтов, и потребуется еще примерно семь миллионов для того, чтобы полностью закончить проект. Надо сказать, это совсем недорого, если сравнивать с бюджетами команд “Формулы 1”.

На новом суперавтомобиле “Гончая” Энди Грин
намерен поставить новый рекорд скорости –
1.609 км/ч. Для этого, по расчетам, потребуется
чуть больше 40 секунд.

– Уже выбрали площадку для рекордного заезда?

– Планировали провести заезд в этом году в пустыне Хакскин в Южной Африке, но планы немного изменились, и пришлось сдвинуть начало испытаний на 2015 год. Мы уже не первый раз проводим испытания в Южной Африке, это идеальное место для установления рекорда скорости. Правда, для начала придется изрядно потрудиться. Самым сложным и кропотливым делом станет подготовка трассы. Правительство ЮАР пошло нам навстречу и готово выделить целый батальон. Три сотни человек должны подготовить территорию площадью около 20 квадратных километров! Для того чтобы машина двигалась по идеально прямой траектории, придется вручную убрать все камни и ветки с трассы, причем даже самые маленькие, так как любой посторонний предмет на пути машины может привести к непо-правимым последствиям. Это довольно солидный объем работы. Специальные люди также должны следить за тем, чтобы на полигон не пробрались никакие животные. Во время заезда в прямом смысле слова даже мышь не должна туда проскочить.

– Какая судьба ожидает суперавтомобиль после того, как вы преодолеете отметку 1.000 миль в час?

– Болид отправится в музей и станет основным экспонатом нашей образовательной программы. По словам Ричарда Нобла, наша основная аудитория – подростки, которые сегодня сидят за школьными партами. Но именно в этих детях – наше будущее! Мы должны их заинтересовать и показать, на что способен человек. Именно в этом случае появляется надежда, что профессия инженера снова станет популярной.

– То есть главная цель ваших рекордов – образовательная?

– Абсолютно верно. Я, кстати, недавно разговаривал с одним из российских инженеров. И должен сказать, что итог этого разговора для меня был немного грустным. Я понял, что “утечка мозгов” происходит не только в Великобритании, но и в России. Быть инженером или строить супермашины уже не модно, да и не выгодно. Людям платят мизерные зарплаты, нет оборудования, а технологии настолько устарели, что с ними даже пылесос новый не создашь, не говоря уже про автомобиль, способный развивать сверхзвуковую скорость. Именно на развитие технологий и привлечение внимания к автомобилестроению и развитию человеческих возможностей направлен наш проект. Когда Нил Армстронг сделал свой “маленький шажок для человека”, он на самом деле совершил “гигантский скачок для человечества”. Люди начали интересоваться наукой! Я именно этого хочу добиться в XXI веке. Очень надеюсь, что строительство самого быстрого в мире автомобиля будет способствовать появлению нового поколения ученых и инженеров.

– После того как установите рекорд скорости в 1.000 миль в час, поднимете планку еще выше? Или уже некуда?

– Нет предела совершенству и развитию технологий. Так что еще посмотрим.

Поделиться: