В этом году арт-группе “Хор Турецкого” исполняется 25 лет. Подходящий возраст, чтобы задуматься – как расти и куда продвигаться дальше, считает ее создатель и руководитель народный артист Российской Федерации Михаил Турецкий. Ведь не реализовано еще столько творческих возможностей. Да и хороших автомобилей наверняка будет еще немало.
От флейты-пикколо до BMW
Музыку и автомобили Михаил Турецкий полюбил с детства. Хотя машины в его семье не было, а преподавательница фортепиано, у которой он брал уроки, заявила, что не видит у мальчика способностей.
– Педагог, интеллигентная женщина, сказала родителям: “Не тратьте деньги”. На самом деле она просто не сумела найти ко мне подход. Так бывает. Ребенок, у которого не пробудился интерес к музыке, не выполняет домашние задания, буксует, и кажется, что он безнадежен. А я в шесть лет был хитрым парнем и понимал: если хочу играть в футбол на улице, а не сидеть за фортепиано, надо изобразить бездарность, чтобы ко мне не приставали. Прошел год, у нас дома появилось свое фортепиано (подарил старший брат отца, известный альтист и дирижер Рудольф Баршай), и я вдруг сам начал подбирать на нем мелодии и петь. Причем так, что соседи по коммуналке, которые в принципе не любили детей и шума, выстраивались за дверью послушать. Мама поняла: способности у сына есть, надо идти в музыкальную школу. Нашла бюджетный вариант – флейту-пикколо за рубль пятьдесят в месяц, и я четыре года играл на флейте-пикколо.
– А когда начали мечтать об автомобиле?
– Лет с десяти. В 70-е годы тот же Рудольф Баршай купил “Жигули”, которые начали выпускать в СССР. Мы с братом специально ездили к дяде… нет, не прокатиться на машине – просто постоять рядом, потрогать ее за выхлопную трубу. А если открыть дверь и вдохнуть запах нового автомобиля! Первая модель “Жигулей”, 5.500 рублей! Тогда я решил, что у меня тоже должна быть машина. Через несколько лет у старшего брата появился свой автомобиль, и он давал мне порулить. Так что к 15 годам я уже хорошо водил, а к 18 получил права. Дальше началась моя автомобильная эпопея. За эти годы у меня было много машин, наверное, штук 15. Были “Jaguar”, “Lexus”, “Mercedes-Benz”... До 2009 года покупал машины с пробегом. Новую могут угнать, ее жаль поцарапать, ну и со средствами тогда было не все легко.
– Сейчас за рулем сами сидите?
– Люблю сам, но поездки – это постоянно какие-то переговоры, творческое общение; приезжаешь на площадку – надо искать место для парковки. Я вожу машину больше 30 лет и делаю все на автопилоте, но если ты не сосредоточен на движении, то все равно потенциально являешься угрозой. Поэтому езжу с водителем. А вот если я в субботу-воскресенье не сильно занят, то сяду за руль, получу удовольствие и от процесса управления, и от автомобиля.
Ручное управление
Репертуар у “Хора Турецкого” огромный. Но начиналась его биография с мужского хора Московской хоральной синагоги и духовной музыки. Впрочем, теперь сложно найти различия между мелодиями еврейскими и русскими или, допустим, американскими.
– За этой музыкой – сила и мощь, идущие из глубины веков. Евреи жили по всему миру, вплетая свою культуру в культуру других стран. В России, например, еврейская музыкальная, композиторская традиция перешла из религиозных гимнов и песен в советскую массовую песню. Если перечислять… Исаак Дунаевский, братья Покрасс, Баснер “С чего начинается Родина”, Колмановский “Я люблю тебя, жизнь”, Островский “Пусть всегда будет солнце”, Фельцман, Френкель, Фрадкин… Еврейская музыка так пропитала культуру, что есть ощущение, что это русская народная песня. Любая! Долматовский: “Я уходил тогда в поход в далекие края…” Или Блантер: “Выходила на берег Катюша…” Никто не говорил: это написали евреи, говорили: это наши песни! Еврейской музыкой пропитан и весь Голливуд. Так сложилось. Она глубоко цементирует современную эстраду и мировую поп-музыку. 25 лет назад, восстанавливая традицию еврейской духовной музыки, мы просто упивались этим многообразным материалом, его возможностями.
 |
| Михаил не представляет себя без спорта – во время работы в Майами
на роликах ездил на работу. |
– Тем не менее в начале двухтысячных перешли к формату арт-группы…
– Мы все заканчивали РАМ имени Гнесиных. Со временем нам стало тесно в рамках одной музыкальной культуры, и мы пошли развиваться дальше. В нашем репертуаре лучшие песни тысячелетия, отечественные и зарубежные хиты. Спрашивают: в чем фишка “Турецкого”, как он стал самым высокооплачиваемым хором в мире? Секрет в том, что мы берем затасканные, но великие хиты и раскладываем по десяти голосам. Получается невероятно свежо, звучит совсем по-новому.
– Правда, что до создания хора при синагоге Вы успели поруководить православным хором, а заодно подрабатывали извозом?
– В 22 года я был студентом четвертого курса Гнесинского училища, семейным человеком и работал сразу на трех работах, в чем помогало собственное транспортное средство. На новый автомобиль денег, конечно, не хватало, но мне повезло – один инвалид Великой Отечественной войны уезжал в Израиль и не очень дорого продавал “Жигули” с ручным управлением. Машина давала большие возможности – “Фигаро там, Фигаро здесь”. А каждую субботу вечером я садился за руль и до трех утра развозил пассажиров. Иногда до шести. Подъезжаешь на рассвете к дому совсем убитый, а за сотню метров до подъезда кто-то тянет руку: “Мне в Орехово-Борисово”. Ты: “Не-ет!” Он: “Десять рублей”. А на десятку можно было в ресторане “Прага” вчетвером пообедать, если без спиртного. Ты: “А-а-а… Садись!” А еще было общение с пассажирами. В 80-е годы люди были более открытыми, чем сейчас. Один человек, которого я подвозил, помог найти новую работу – наладчиком русского церковного хора. В богослужениях я не участвовал, но за четыре месяца этот хор запел настолько качественно, что мне стали платить бешеные деньги. Правда, это быстро закончилось. Кто-то из хористов написал письмо моему декану – мол, ваш студент в церкви… Декан сказал: “Я к тебе хорошо отношусь, но ты должен сделать выбор…”
– “Хор Турецкого” – это десять звезд. Как Вы управляете коллективом, в котором каждый – самодостаточный талант?
– Мне повезло, что я сам, лично, вырастил этих звезд и сам с ними вырос. Мы прошли этот путь вместе, укрепляясь, развиваясь. Для каждого в отдельности и коллектива в целом искали творческую цель, задачу, мотивацию, свою роль незабываемую. Важно, чтобы человек не потерялся в коллективе. Целое у нас складывается из ярких индивидуальностей.
О “Понтиаках” и поклонниках
Михаил Турецкий – человек спортивный. Любит, в частности, горные лыжи, да и на роликовых коньках чувствует себя прекрасно. Более того, некоторое время ролики были его основным средством передвижения.
– В начале 90-х, когда работал по контракту в Майами, у меня машины не было. Не видел в ней надобности. На выступления нас возили на автобусе. Кстати, мой отец никогда не имел машины и мобильного телефона, а прожил до 97 лет. Может быть, надо брать с него пример и меньше ездить?.. Я отлично катался на роликах, развивал 60-70 км/ч и ни разу не упал. Иногда даже на фортепиано играл, не снимая роликов. Неохота было снимать – ведь час позанимаюсь, и надо дальше ехать.
 |
| “Если спешу и еду быстро на машине, автоинспекторы останавливают,
но в основном входят в положение, отпускают”. |
– Что за история у Вас была с “Понтиаком”?
– Я впервые приехал в США и залюбовался американскими машинами. Их масштабностью, комфортом, красотой. И решил купить “Pontiac Bonneville” с плюшевыми диванами. Мои друзья, которые занимались промоушеном гастролей, говорят: “Миша, зачем тебе старый “Понтиак”? Давай мы тебе подарим новый “Мерседес”. Я говорю: “Нет. Не хочу подарков, хочу купить за свои заработанные деньги старый “Понтиак”. Купил. Его на пароме доставили в Петербург, а мы с другом приехали на поезде, чтобы перегнать автомобиль в Москву. Это было такое событие! Но доехали только до Новгородской области. Застучал мотор. 1993 год. Техпомощи нет, сотовых телефонов нет, до ближайшей деревни три километра, стресс сумасшедший. Пришлось добираться за 20 км на пост ГАИ и прикидываться каким-то важным государственным секретарем: мол, я для кого-то очень важного везу на “Понтиаке” что-то очень важное и они должны мне помочь. И, помогли – остановили “КамАЗ”, автокран. Надо было видеть, как кран эту американскую ляльку этими крюками… Когда машину начали отрывать от земли, милиционер мне сказал: “Не смотри!” Дальше – 500 километров в грузовике рядом с водителем и с “Pontiac Bonneville” в кузове. А в Москве толпа собралась, чтобы посмотреть, как с “КамАЗа” будут по доскам скатывать американскую машину. Это было шоу, которого район еще не видел! Друзья посмеялись: “Мы же тебе говорили, Миша!” – и прислали новый мотор. Я ездил на этом “Понтиаке” года два, потом понял, что на территории России “Bonneville” – слишком одиозно и надо переходить на более практичные машины.
Дороги, которые мы выбираем
Артисты много времени проводят в разъездах, в том числе автомобильных, и жизненно зависят от качества дорог. Михаил Турецкий высоко ценит американские хайвеи и германские автобаны. К российским трассам отношение более сложное, тем не менее и у нас есть пристойные примеры…
– Я всю Сибирь объездил на машине. В Новосибирске был 12 раз, в Омске -– девять, в Красноярске, Кемерово – раз по десять. В Сибири дороги лучше, чем, например, в Поволжье. А хуже, чем трасса Одесса – Днепропетровск на Украине, не видел нигде. Не шоссе, а русские горки!
В Москве плохих дорог тоже хватает. Но все-таки я замечаю улучшения какие-то. Нет того тупого времяпрепровождения в пробках, как раньше. Появилась какая-то разумность в организации движения.
– Вашей команде 25 лет. Кажется, можно подводить какие-то итоги, а Вы вместо этого строите новые планы.
– Кто-то из друзей позавидовал: “У тебя еще есть муки творчества?” Я говорю – да. Я горжусь этим. Можно сказать, золотой ключик у нашего коллектива уже есть, а волшебная дверь еще не найдена. Надо найти новое музыкальное открытие. Такая вот интрига.
 |
| “Целое у нас складывается из ярких индивидуальностей, и поэтому целое неимоверно хорошо”. |
– Есть мужской “Хор Турецкого”, женское “Soprano Турецкого”… На очереди какой-то детский проект?
– Да, “Хор Турецкого. Дети”. Мечтаем о своей школе, бьемся. Нет помещения. Но думаю, прорыв произойдет. Хочу все лучшее отдавать детям, а лучшего у нас накоплено уже много. На излете советской музыкальной школы мы очень многое взяли, а она была лучшей в мире. Мотивация была не деньгами, а служением. Не случайно лучшие мировые оркестры – и в Нью-Йорке, и в Лондоне, и в Штутгарте, и даже в Токио – до сих пор сцементированы русскими музыкантами. А вот свое 25-летие отпразднуем масштабной культурно-развлекательной акцией по всей стране – “Нам песня строить и жить помогает!”. Это новый формат концертного мероприятия, на котором вместе с “Хором Турецкого” споют десятки тысяч людей любимые музыкальные композиции, став при этом полноценными участниками культурного события. Ну а главные свои козыри я берегу для 100-летнего юбилея. Недавно был на юбилее у Владимира Михайловича Зельдина – как будто в космос слетал. По сравнению с ним даже Кобзон и Ширвиндт выглядели юнцами. В нашем хоре средний возраст – 43 года. Я понял, что мы еще мальчики. Мы в предгорье находимся, а Эверест только предстоит взять. И я счастлив, что есть те двери, которые мы еще не открыли.
Все автоновости 2021 года читайте на страницах Автомобильной газеты Клаксон