Он учился водить машину на войне в Афганистане, а потом за рулем объехал весь мир
Взять интервью у знаменитого тележурналиста Михаила Кожухова? Да легко. Это для других он "звезда", а для меня – старый и верный друг. В восьмидесятые Миша менял меня в Кабуле на посту собственного корреспондента "Комсомольской правды". Одним указом нас обоих наградили боевыми орденами. Живем мы неподалеку и не упускаем возможности побывать друг у друга в гостях, сыграть на бильярде, сердечно поговорить об актуальном. Однажды он брал у меня интервью – о том, что такое работа журналиста на войне и в экстремальных ситуациях. Теперь настал мой черед – поговорить с ним на автомобильную тему.
ПРЕЖДЕ чем включить диктофон, я напомнил своему другу одну историю – когда мы вместе, в одной машине, возвращались из гостей. Я был трезвый и потому за рулем. И уже на подъезде к его дому нарушил скоростной режим. А тут, конечно, гаишники: стоп, машина! На беду у меня не оказалось прав, дома забыл. И вот выхожу я в ночь, понимая, что сейчас начнутся большие проблемы. Скорость превысил, документов нет, да еще полный автомобиль нетрезвых пассажиров. А тут Миша проснулся. И тоже выпал из машины наружу. Дальше начались форменные чудеса. Милиционеры при виде живого Кожухова вначале буквально остолбенели. "Михаил Юрьевич, а можно с вами сфотографироваться?" – заискивающе попросил старший из них. Миша был нетрезв и потому с важным видом молчал. Тогда я взял инициативу в свои руки: "Ну вы же понимаете, кто перед вами. Вы в своем уме!" – "Ну пожалуйста, – хором взмолились дорожные разбойники. – Мы вас зато домой сопроводим на своей машине с мигалкой". – "Тогда валяйте", – разрешил я. Инспектора достали свои телефоны и принялись фотографировать себя рядом с Кожуховым. А потом, как и обещали, отпустили нас с миром.
– Ты мне скажи, у тебя все время так с инспекторами ДПС? Или бывает по-другому?
– Наши отношения складывались непросто. У меня обостренное чувство справедливости, и когда на него наступают форменным ботинком, у меня падает забрало, я теряю самоконтроль, взрываюсь. Вот однажды я так вышел из себя, полез на рожон, а итог был плачевный – отобрали права. Пришлось ходить по начальникам, стоять в очередях, что-то доказывать… С тех пор на рожон стараюсь не лезть.
К счастью, в последнее время, благодаря телевизионной узнаваемости, когда меня останавливают за нарушение скорости или за пересечение какой-нибудь не той линии, то чаще всего отделываюсь устным внушением.
Не хочу никого обижать, знаю людей, работающих в этой системе, которые кажутся мне вполне приличными. Но сам принцип устройства этой службы глубоко порочен, и в таком виде она просто не имеет права на существование. Это какой-то атавизм советского времени. Ни в одной цивилизованной стране мира на выезде из города не стоят люди с автоматами, ни в одной цивилизованной стране мира так по-хамски не ведет себя дорожная полиция. Они превратились в каких-то царских опричников, которые нагло зарабатывают на дорогах.
Мне кажется, уже всем очевидно: эта служба не способна сама себя реформировать, здесь требуется радикальное вмешательство. Причем не гомеопатическое, а хирургическое. То, что происходит на наших дорогах, просто постыдно.
Боевое крещение в Кабуле
В 1985 году Михаила Кожухова утвердили в должности собственного корреспондента "Комсомольской правды" в Афганистане. Машину до этого он не водил, прав не имел. А тут надо. Редакция написала письмо в ГАИ с убедительной просьбой принять у него экзамены без прохождения курсов. Но Михаил их провалил. Пришлось "Комсомолке" писать второе письмо с ходатайством, чтобы права все-таки выдали. В виде исключения.
– ВОТ ТАК я и приехал в Кабул – с водительским удостоверением, но совершенно не умея водить машину. Хотя там права были совсем не обязательны, предъявлять их было просто некому. И там ждала старая и абсолютно не пригодная для езды "Волга". Она стояла в гараже без колес, без аккумулятора, в ней был оторвано буквально все, что только можно было оторвать. И я пытался с помощью различных друзей трансформировать эту груду железа в устройство, способное перемещаться. Когда, наконец, машина была собрана, я самостоятельно поехал на ней в посольство. До сих пор с ужасом вспоминаю тот день. Во-первых, я заблудился, уехал на какую-то дремучую окраину Кабула, где ходили бородатые люди с ружьями. Мало того, там, пытаясь развернуться, упал в арык. Что делать? Мобильных телефонов тогда не было. Пришлось выбраться наружу и мобилизовать этих бородатых людей на то, чтобы они вытаскивали машину из канавы. Почему они из меня не сделали шашлык, я, честно говоря, до сих пор не понимаю...
– После командировки на войну в Афганистан тебе выпала козырная карта – Бразилия. А как там складывались отношения с автомобилями, дорогами и полицией?
– Там у меня была замечательная машина местной сборки – "Шевроле Монца". Я ее очень любил. В Бразилии очень высокие скорости. Даже в городе все разгоняются до 120 км/ч. Такие вот понты у представителей местного среднего класса. Там я впервые начал ездить на большие расстояния. Потому что работал в Рио-де-Жанейро, а посольство располагалось в столице, в Бразилиа, а между ними чуть больше тысячи километров.
– Часто ли ты нарушаешь Правила дорожного движения? И если да, то с чем это связано?
– А как их не нарушать? Вот в Штатах ты можешь развернуться где угодно, через сто сплошных линий, если это не создает угрозу движению. Я это видел неоднократно, особенно в маленьких городах. И ни один полицейский не обратит на это внимания.
У нас все Подмосковье расчертили сплошными линиями. И у меня есть подозрение, что это сделано исключительно для того, чтобы была возможность сбора дополнительных денег, а вовсе не из соображений безопасности. Возможно, я ошибаюсь, но у меня ощущение именно такое... Бестолковая разметка, плохая система указателей, неудобные развязки – все это и вынуждает меня порой нарушать правила.
– На чем сейчас ездишь?
– На "Вольво ХС 90".
– Странно. Ты живешь в двадцати километрах от Москвы, в комфортном месте, с хорошими дорогами, и при этом предпочитаешь внедорожники. Почему?
– Все-таки зимой в Подмосковье это лучший вариант. Ты не вязнешь, проезжаешь где хочешь, паркуешься как хочешь. Мне удобно.
– Если бы разбогател, то какую машину купил бы тогда?
– Может быть, и купил бы какую-нибудь, но, скажу тебе, что я отношусь к тем людям, которые автомобиль выбирают иррационально. Мне совершенно все равно, какой там крутящий момент, расход топлива, время набора скорости в сто километров в час и так далее. Я абсолютно не переживаю по поводу того, что у меня не самая крутая машина. Мне надо, чтобы машина мне нравилась, чтобы мне было в ней удобно, и чтобы она меня везла. Все!
Чаевых не беру
Занимаясь телепроектом о путешествиях, Кожухов объехал почти весь земной шар. Естественно, чаще всего с помощью автотранспорта. Только в последний раз в Мексике он проехал 6.000 км.
– РАЗНЫЕ были приключения. Однажды в Лаосе что-то недопоняла принимающая сторона, и мы закончили маршрут в семистах километрах от аэропорта вылета. А до рейса оставались считаные часы. И вот мы эти семьсот километров одолели за ночь, чтобы успеть к самолету.
Мне очень понравилось водить машину во Франции. Почему-то из всех европейских стран именно Франция показалась в этом отношении самой комфортной. Там, даже не зная языка, очень сложно заблудиться. Великолепная система указателей. Понравилось то, как маркируются туристические объекты, когда ты просто не можешь проехать мимо чего-то интересного.
<~1~>
Я проехал по периметру всю Испанию, Португалию, был за рулем даже в таком экзотическом месте, как остров Вознесения – это кусок лавы посреди Атлантического океана.
– А вот когда ты, делая сюжеты для своей программы, пробовал себя в разных профессиях, приходилось играть роль автомобилиста?
– Один раз я был мойщиком машин в гараже короля Хуссейна в Иордании. Там находились десятки раритетных авто, подаренных монарху разными странами и лидерами, – от антикварных до современного "Феррари". Самого Хуссейна уже давно нет на белом свете, а его коллекция стала музеем.
Еще вспоминаю милого человека в Уругвае – коллекционера антикварных машин. Там, как ни странно, это довольно распространенное хобби. Этот чудак руль мне не доверил, но зато прокатил на раритетном автомобиле начала ХХ века.
Отдельный сюжет у меня связан с лондонскими кебами. Я был потрясен тем, как устроена жизнь таксистов в Лондоне, и тем, что связано с этой профессией. К примеру, знаешь ли ты, сколько надо учиться для того, чтобы стать таксистом в Лондоне? Шесть лет!
Недавно англичане провели исследование, в ходе которого выяснилось, что у таксистов по сравнению с другими категориями людей, включая ученых, увеличена область мозга, отвечающая за память.
В конце учебы будущие водители сдают экзамены, которые состоят из нескольких ступеней. Соискатель должен наизусть знать расположение около двадцати тысяч объектов – это улицы, достопримечательности, парки, отдельно стоящие дома. Естественно, человек, который в течение шести лет шел к этой цели, сделает все, чтобы затем не потерять лицензию.
Есть и еще несколько забавных вещей, связанных с кебами. Высота салона в таком такси должна позволять пассажиру комфортно сесть в машину, не снимая котелка, хотя котелки уже никто не носит. Таксист обязан, если у него нет мелкой монеты (что представить невозможно), выслать тебе сдачу по почте в течение определенного срока. Или, например, он не имеет права везти пассажира не самой кратчайшей дорогой до точки назначения, не согласовав это с пассажиром. Если по какой-то причине навигатор показывает ему, что на ближайшей дороге затор и есть объездной путь, он должен остановиться и поинтересоваться, согласен ли пассажир следовать таким маршрутом.
– И ты пробовал себя в роли водителя кеба?
– Да. А сам таксист в это время сидел на месте пассажира. Пассажиров я в Лондоне не возил. Однако этот опыт у меня был в Буэнос-Айресе, когда я "поработал" аргентинским таксистом и подвозил какую-то симпатичную барышню.
– Чаевые дала тебе?
– Барышня была настолько приятная, что мне достаточно оказалось беседы с ней во время поездки.
И еще у меня есть одно телевизионное автомобильное воспоминание. Несколько лет назад снял серию программ, которая называлась "Путешествие из России в Россию через Европу". Мы ехали на кемпере – доме на колесах. Из Калининграда через Эстонию, Латвию и Литву в Иван-город. Это была попытка взглянуть на Прибалтику без розовых и без черных очков. Кемпер вели по очереди. Габариты у этой машины громоздкие, но ничего, все обошлось.
– Я путешествовал таким образом по Калифорнии. Это было здорово! Днем едешь. Потом, к вечеру, паркуешься в кемпинге, подключаешь свой дом на колесах к электричеству, канализации, водопроводу и живешь, как на даче.
– Согласен, это очень правильный способ путешествия. И почему его не внедрить у нас? Конечно, для этого надо организовать систему проката кемперов, построить оборудованные кемпинги. Надеюсь, мы это когда-нибудь увидим.
Почему у нас все "не как у людей"?
Больше всего за время многочисленных путешествий по миру Михаила потрясло практическое отсутствие дорожной полиции.
– НИГДЕ в мире, кроме нашей страны, нет такого количества "продавцов полосатых палочек", этих бесконечных "спецопераций" и облав, которые устраивают на водителей. За все эти годы за границей меня, может быть, всего два раза остановили для того, чтобы чем-то поинтересоваться и пожелать счастливого пути.
– А поломки какие-то случались?
– Самый памятный случай связан опять же с Афганистаном. Там, как ты помнишь, зимой ночью иногда подмораживает. Я однажды проснулся и решил заглянуть в радиатор своей "Волги". Сняв крышку, увидел там лед и страшно испугался. Стал звонить в посольский гараж: что делать? Мне мужики говорят: "Да чего ты переживаешь! Обычная пробка. Пробить ее надо и все дела". Недолго думая, я взял молоток, шомпол от пистолета Макарова и несколькими точными ударами пробил этот радиатор к чертовой бабушке. Все оттуда вытекло. Мне потом посольские мужики за бутылку чинили.
– Где водить машину сложнее всего?
– Самый страшный город – это, конечно, Каир. Дорожное движение там производит впечатление отары овец. Индия тоже безумное место, и там страшновато садиться за руль.
Интересная ситуация с мексиканцами. Вне машины это милые, доброжелательные, скромные люди. Но стоит только мексиканцу сесть за руль, он тут же превращается в русского, который ни за что никого не пропустит, и хамит точно так же, как хамим мы. Кстати, почему русский человек на дороге ведет себя так, я, ей Богу, понять не могу. Вот, к примеру, типичная ситуация на переезде, где стоит очередь из сотни машин. И в это время какой-то отморозок по обочине или по встречной нагло обходит всю очередь и проезжает первым. Вообще, эти переезды тоже являются нашим национальным позором. Не могут быть в ХХI веке в окрестностях столицы такие переезды, как у нас. Это за гранью добра и зла.
– Как ты относишься к системе платных парковок, которая сейчас внедряется в Москве и существует не только в пределах Бульварного, но уже и Садового кольца?
– Как всегда, телегу поставили впереди лошади. Сначала городские власти должны были озаботиться строительством в центре доступных и дешевых паркингов, а уже затем размечать тротуары и ставить паркоматы. А так это, конечно, просто разбой.
Ел жареных клопов и запивал кровью кобры
– А КЕМ ты еще "работал" в своей передаче?
– Мне легче сказать, кем я не работал. …
– Тебе приходилось не только таксистом быть и в Санта-Клауса наряжаться, но и неприятными вещами заниматься. Что было самым трудным?
– Когда продюсер в Китае потребовал , чтобы я прилюдно вышел на арену цирка и изображал из себя жонглера. Я не мог преодолеть свою робость, свой стыд, ну какой из меня жонглер, опозорюсь на весь белый свет. Мы сильно поскандалили. В итоге я заставил себя выпихнуть на арену, чуть было не разбил вазу, которой жонглировали, но все обошлось. Потом привык, и впоследствии довольно часто выходил или на сцену театра или на цирковую арену. Играл и в драматических спектаклях, и в кукольных, даже выступал в составе танцевальных групп, что при моей комплекции кажется невероятным.
– Ты ел перед камерой всякую гадость – короедов, тараканов и пауков... У тебя что, начисто отсутствует рвотный рефлекс?
– Почему? Он есть, и еще какой. Но я тебе уже говорил: ты становишься другим человеком, когда включена камера. Да, в тропических странах я ел все – червей, тараканов, пауков, жареных клопов, пил сырую кровь кобры, делал бумагу из слоновьего дерьма. Таковы правила игры.
– И в этом секрет твоего телевизионного успеха?
– Думаю, не только в этом. Понимаешь, чем более естественен ты перед камерой, тем больше у тебя шансов понравиться зрителю. В этом беда большинства актеров: они по привычке придумывают себе роль и начинают ее играть, а играть не надо, надо оставаться самим собой, в этом главная сложность.
– Рисковал?
– Риск тоже входит в правила игры. В Африке на реке Замбези прыгал с "тарзанки", 52 метра в свободном падении. В Таиланде по сценарию меня кусала змея, да, самая настоящая. Без камеры я бы никогда на это не решился. Но самым омерзительным и самым опасным для здоровья занятием была стирка в Бомбее в публичной прачечной простыней из госпиталей для бедных. Между прочим, инкубационный период проказы – восемнадцать лет. Нам эту съемку не разрешали, пришлось подключить местную мафию, заплатили ей.
– Было такое, чтобы ты "запал" на какую-то экзотическую профессию, захотел всерьез заняться ею?
– Я тебе расскажу одну историю, которую можно считать предтечей того, чем я сейчас занимаюсь. Лет тридцать назад мы шли через горный сибирский хребет Хамардабан, пробирались к одной речке, по которой был намечен сплав на байдарках. В лесу нам встретился старик-охотник, настоящий Дерсу Узала. В тайге он умел и знал все. Тогда я спросил: а есть ли на земле дело, которое он хотел бы попробовать? Я ждал, что он скажет про какие-нибудь диковинные городские профессии, про машины, про космос. А знаешь, что он ответил? "Я всю жизнь мечтал пасти коз". Если вдуматься, в этом и есть главная мудрость.
– Скажи, а как был оценен твой последний большой телепроект – четырехсерийный фильм "Нева" и "Надежда". Первое русское плавание кругом света"? Лично я все субботы в декабре по утрам с удовольствием это смотрел. Крузенштерн, парусники, экзотические острова, романтика…
– Это была долгая и непростая работа. Она заняла полтора года. Шестнадцать географических точек, практически покрывающих весь земной шар – от Аляски до острова Святой Елены, включая такие экзотические места, как острова Пасхи, Маркизские острова.
Зрители восприняли наш фильм хорошо. Но, к сожалению, я был огорчен тем, что профессиональное сообщество эту работу не заметило.
– Потому что профессиональное сообщество, увы, давно живет в мире установленных "форматов". А твой фильм – без грязных сенсаций и дутых расследований, светлый и патриотичный – в эти схемы не вписывается.
Теперь расскажи, пожалуйста, о другом своем проекте – "Клубе путешествий Михаила Кожухова". Это что такое?
– Много лет я снимал программы путешествий, и никогда не рассказывал о том, как в других странах отдыхают люди. Наоборот, мне было интересно узнать, как они добывают свой хлеб, чем живут, как воспитывают детей, чему радуются, о чем горюют. И для этого приходилось становиться немножко китайцем, малайцем, французом, испанцем. Почувствовать, каково это на собственной шкуре, распробовать на вкус их жизнь… Вот так и возник "Клуб путешествий" – туроператор, который дает возможность людям правильно путешествовать. Что значит "правильно"? Не валяться на пляже, а жадно впитывать окружающую жизнь, учиться чему-то, удивляться. Яркие и запоминающиеся впечатления, новый опыт, новые знания – разве не этим измеряется прожитая жизнь? Мы не хотим делать такие поездки уделом избранных. Поэтому планируем путешествия с расчетом на тех, у кого нет специальной физической подготовки или выдающегося счета в банке.
Кстати говоря, среди маршрутов, которые мы предлагаем, есть несколько автомобильных. Например, совершенно головокружительное путешествие за рулем по Намибии – к бушменам, в далекие национальные парки, куда не заезжают туристические автобусы. Еще одно, тоже очень симпатичное, – на джипах по малоизвестной Армении.
Последние авто новости и результаты тест-драйвов LADA (ВАЗ) читайте на страницах автомобильной газеты Клаксон