С первых же ролей в кино он запомнился взрывной энергией и ослепительной улыбкой. Да и вне экрана, во время беседы порой кажется, что Шакуров вот-вот выскочит из-за стола и щегольски пройдется на руках. На машине он тоже спокойно ездить не может и не хочет.
Прививки от свинства
– Мое детство прошло в коммунальной квартире дома на Гоголевском бульваре – шесть человек в восьмиметровой комнате. Первое детское воспоминание шоковое. В три года мне подарили трехколесный велосипед. Два раза прокатился, подошел пьяный дядя, поднял его и уронил. Это был урок на всю жизнь. Прививка от свинства, если хотите.
– Среди школьных уроков были столь же “прививочные”?
– Да, когда я понял, что учиться не хочу и хожу в школу только для того, чтобы валять дурака, кривляться и выпендриваться перед девчонками. Бросил учебу после восьмого класса, три года отработал слесарем в таксомоторном парке…
– С Вашим темпераментом должны были любить футбол…
– Еще как! Я же был страшно вертлявый, мог гонять мяч целыми днями, играл один против пятерых, обводил и забивал. Особенно в пионерлагерях! В лагере на меня обратил внимание один из вожатых и направил в секцию акробатики, откуда я, получив первый разряд, перешел в общество “Трудовые резервы”. Там стал мастером спорта, даже выиграл чемпионат Москвы… Меня вовсю сватали циркачи. “В спорте ты за шоколадку стараешься, – говорили, – а у нас будешь деньги зарабатывать и за границу ездить…” Может, я бы и клюнул, но параллельно ходил в драматический кружок, которым руководил бывший артист ЦДТ Валентин Иванович Захода, замечательный мужик. Из кружка он сделал что-то вроде народного театра. Однажды он пригласил на наш спектакль Виктора Сергеевича Розова, и с его легкой руки я попал в училище при ЦДТ. С акробатикой завязал...
Мастерство актерской пробы
– В театральных вузах распределения не бывает. Выпускают в самостоятельный поиск. В каких театрах пробовались?
– У Любимова на Таганке. Он согласился меня взять, но я не пошел. Любимовскую режиссуру я просто не принимал. Вообще, недолюбливаю театр представления.
– Вполне рациональная причина. Хотя по моим понятиям, Вы скорее актер школы представления, чем школы переживания. Во всяком случае, в кино.
– Так то ж кино. Я не раз говорил, что для меня игра в кино – чистое дуракаваляние. Театр – штука посерьезнее.
– Какую роль в театре на Малой Бронной дал Андрей Гончаров, когда Вы к нему поступили?
– Главную. Роль бывшего зэка в пьесе Володи Максимова “Жив человек”. Я взялся и репетировал с такой страстью, что Андрей Александрович в меня просто влюбился. До такой степени, что пригласил на худсовет. Меня, который без году неделя в профессиональном театре! Зачем, не понимаю, но прихожу. Читают какую-то пьесу, под нее уже и режиссер нашелся. После Гончаров спрашивает, что я думаю. “Мне пьеса не понравилась”, – говорю. Объясняю почему. И понимаю, что попал!
 |
| “Фильм для меня – череда стометровок. Бегать их легче, чем театральный марафон...” |
– В смысле вляпался или в смысле попал в десятку?
– В десятку! Гончаров меня поддержал, и пьесу забодали.
– То есть он воспользовался Вами как младенцем, гласом коего глаголет истина, или как прикрытием?
– Я его об этом не спросил, но допускаю оба варианта. Так благополучно началась моя карьера на Малой Бронной. Но продолжалась недолго. Пришла повестка в армию. А театр на гастролях в Риге, некому сказать, что меня забривают. Вдруг звонок. Заведующий труппой Театра Советской Армии. “Сергей? Мы набираем команду актеров, которых потом возьмем в театр, а пока служба в нашем театре будет засчитываться как военная. Если хотите к нам, приходите на пробы”. Прихожу в репетиционный зал. Там человек десять. “Ну, прочтите какой-нибудь отрывок”. “Монолог Фигаро из дипломного спектакля подойдет?” Переглядываются. “Да нет, не надо”. А я уже на взводе. “Знаете что, – говорю, – у вас такие скучные лица. Сейчас я вас расшевелю”. Делаю заднее сальто и ухожу. “Куда вы?!” – кричат вслед. “Неинтересно мне у вас”, – отвечаю. И уезжаю домой. Звонок. “Вы зачислены”... Нашу воентруппу держали в казарме, устроенной на верхнем этаже театра.
 |
| На съемках с Вахтангом Кикабидзе. Шакуров может
позволить себе работать с теми, кто ему импонирует. |
– Шаг вправо, шаг влево считался дезертирством?
– Не так сурово. Я даже ночевал дома, хотя формально это считалось самоволкой.
– Роли-то хоть давали?
– Какие роли для солдата? В массовке. После главной роли на Бронной я был чудовищно оскорблен, хотя виду не подавал. В театре шли репетиции “Смерти Иоанна Грозного”, ставил Леонид Хейфец, который задействовал всю мощь армейской сцены. Все предчувствовали грандиозное событие. И вдруг меня приглашают к нему в репетиционный зал. “Видите артиста в костюме шута? Как он?” Отвечаю: “Роль не прописана, а исполнитель беспомощен”. – “А как, по-вашему, надо?” – “Не знаю, но могу что-нибудь придумать”. – “Хорошо, завтра покажете”. Решаю сыграть на своей акробатической физике, выхожу “колесом” из кулис вслед за Андреем Поповым, который потрясающе играл царя, и таким манером прохаживаюсь до авансцены. Этот спектакль потом на Госпремию выдвинули. Народного артиста Андрея Попова, народного художника Иосифа Сумбаташвили, молодого постановщика Леонида Хейфеца и… Сергея Шакурова. Выдвинули, но не дали. С Леней мы с тех пор сдружились. А потом под давлением Главного политуправления его поперли из театра, и я ушел вместе с ним.
– Поперли за попытку поставить “Двух товарищей” Войновича?
– Это был только предлог. Они же ни хрена не понимали в том, что он делает, и плевать им было на то, что он сделал театр невероятно популярным. Просто их дико раздражало, что главный режиссер Театра Советской Армии – еврей, притом совсем не гвардейского роста. И сняли его прямо с подготовки “Любови Яровой”. Я в отдел кадров, беру бумагу, черкаю: “Прошу освободить меня от занимаемой должности по собственному желанию”. Хлопаю заявлением об стол, и на выход. Приезжаю к Леньке. Он говорит: “Ты что, дурак?” Но вижу, что благодарен. Так мы и оказались без театра.
Опять Станиславский
– Надолго отлучили от театра?
– Год Хейфеца боялись взять, но выручило телевидение – дали поставить два телеспектакля с моим участием. Потом пригласили в Малый. Он зовет меня с собой. Я говорю: “Ты иди – зарплата хорошая, место знаменитое. А я не пойду”. Опять спросите почему?
– Отвечу за Вас: потому же, почему не пошли к Любимову. Не ваш театр, только с другой стороны. На Таганке Вам бы не дали сыграть мхатовскую паузу, а в Малом – пройтись колесом по сцене.
– Ну да, не в кринолинах же мне там было ходить да чай из самовара пить. Помню, тогда и подумал: что это меня носит? А через месяц иду по Тверской и вижу вывеску: “Театр имени Станиславского”. Никогда в нем не был, но знал, что там работают Леонов, Глазырин, Ольга Бган и до самой гибели служил Урбанский. Захожу, спрашиваю, где главреж, и к нему: “Я Сергей Шакуров, хочу у вас работать”. Он внимательно на меня смотрит и говорит: “Садитесь и пишите заявление”. Еще полчаса назад ни о чем таком не думал – и вот тебе новая страница творческой биографии…
 |
| В фильме “Высоцкий. Спасибо, что живой” актер сыграл отца барда. |
– Если посмотреть на актерскую работу со спортивной точки зрения, с чем Вы сравните игру в театре и игру в кино?
– Однозначно с бегом. Театр – это марафон: трехчасовая нагрузка с небольшим антрактом. Кино – серия стометровок. На длительный забег гораздо труднее собраться. Чтобы нигде не соврать, нигде не запнуться, ни разу не сдуться. А на съемках что? Несколько фраз от крика “Мотор!” до крика “Снято!” Причем сказать можешь и так, и эдак, а на сцене только один верный способ.
– Я Вас хорошо запомнил во “Вкусе хлеба”, где Ваш герой в экстазе пробивает кулаком стенку вагона. Стенка, кстати, была настоящая?
– Настоящая. Только подпиленная. Но сам случай основан, как пишут в титрах, на действительных событиях. Мужику на фронте перебило сухожилие, и рука стала сохнуть. Какая-то бабка присоветовала ему взять годовую подшивку газет, повесить на стену, ежедневно бить по ней кулаком и отцеплять их по одной. Через год он долбанул последнюю и проломил стену.
– Если бы на первых страницах газет были портреты членов Политбюро ЦК КПСС, так поступили бы и многие здороворукие. Кстати, каково вам, здоровому мужику, было играть генерального маразматика СССР Леонида Ильича Брежнева?
– Маразматика я в нем не видел, и на такую роль не согласился бы. Нормальный был мужик, а в последние годы жизни – глубоко несчастный старик. Это мы в брежневское время были молоды и счастливы. Физически играть его было нетрудно. Трудно было не сорваться в карикатуру и анекдот. Но, кажется, удалось. Михаил Козаков даже сказал мне, что во время просмотра чувствовал себя как на спиритическом сеансе, когда появляется дух умершего.
Авария со сметаной
– Леонид Ильич был не только вождь, но и водитель, причем, как говорят, недурной. А Вы?
 |
| “В молодости я мог гонять мяч целыми днями...” |
– Ну, я с ним вместе не ездил и его не обгонял. Но про меня тоже так говорят. Первой машиной были “Жигули”, “трешка”. Я ее “убил” на Воробьевых горах. Жена попросила купить сметану. Покупаю на Университетском проспекте литровую банку, ставлю на переднее сиденье, поворачиваю направо на метромост, банка начинает лететь, я пытаюсь ее поймать, и машина врезается в столб. Банка вдребезги, я весь в сметане, кроме носа, который впечатался в лобовое стекло, машина в хлам. Потом были подержанные “Мерседес” и BMW. Но в итоге я понял, что надо ездить на новых машинах и менять каждые три года, познакомился с дилерами “Audi”, снялся в рекламе в обмен на хорошую скидку. Теперь езжу только на дизелях, потому что на бензине приходится заправляться через три дня, а на дизеле дважды в месяц.
– Вы серьезный водитель?
– И агрессивный. Не люблю медленной езды. И терпеть не могу сидеть справа от водителя, потому что с кем бы я ни сидел, он всегда делает что-то не так! Не терплю вертлявых водил. Тех, что дико закладывают виражи. Придурки! А бабы, которые одной рукой рулят, а другой держат телефон?!
– Мне иногда кажется, что Вы живете как бы вне времени, не очень заморачиваясь тем, что происходит в окружающем мире…
– Я напрочь исключил себя из этих процессов. Совершенно аполитичен. Не хожу на митинги, не читаю газет, почти не смотрю ящик... Отсекаю все лишнее.
– “Беру глыбу мрамора и отсекаю лишнее”… Вы же просто скульптор своей жизни! Да и физически вполне скульптурны.
– Бассейн три дня в неделю, километр за 27 минут.
– А заднее сальто?
– Сальто уже нет, но колесом пройтись могу. И на колесах тоже могу.
Все автоновости 2021 года читайте на страницах Автомобильной газеты Клаксон