Говорим “Том Кристенсен” – подразумеваем “24 часа Ле-Мана”. Мы встретились с датчанином на этапе DTM в Брендс-Хэтче спустя два месяца после его рекордной восьмой победы в легендарном марафоне. За полчаса беседы Кристенсен рассказал, почему его последний триумф на кольце в Сартэ был особенным, признался, что не знает, когда спит глава “AudiSport” Вольфганг Ульрих, и выразил желание когда-нибудь прокатиться на серийном “Q8”.
– Твой напарник по экипажу Аллан МакНиш говорил, что “24 часа Ле-Мана” 2008 года были самой трудной гонкой в его карьере…
– Да, могу с ним только согласиться. Сейчас мы знаем, как все закончилось, и я могу говорить все что угодно. Но до гонки, конечно, все ждали победы “Peugeot”. Во-первых, они выиграли все очные дуэли до Ле-Мана в этом году – в ALMS и в LMS. Во-вторых, на всех тренировках опережали нас на пять секунд с круга. Мы знали, что у нас есть шанс – не более того… И я, и Алан, и Рейналдо Капелло (третий пилот экипажа Кристенсена. – Прим. ред.) должны были выложиться по полной программе.
– Ты можешь выделить какой-то один решающий фактор, благодаря которому “Audi” смогла одолеть “Peugeot”?
– Таких факторов много. Но один я выделю – это атмосфера. Необходимо быть уверенным в том, что каждый член команды сделает все, чтобы победить. Мы старались не потерять ни секунды. Обычно, на пит-стопах в Ле-Мане мы вместе с дозаправкой меняли не только колеса, но и пилота – так надежнее. Но сейчас надо было экономить время, и каждый из гонщиков оставался на трассе дольше. Мы изменили этот порядок только ночью, когда пошел дождь. Рейналдо заехал на свой первый пит-стоп, и в машину сел я, потому что у меня было больше шансов сократить отставание от “Peugeot”. На мокрой трассе мы были очень сильны.
 |
| В отличие от “Ф I” в “24 часах Ле-Мана” опыт пилота играет куда более важную роль,
нежели его возраст, и для Кристенсена восьмая победа в знаменитой гонке может оказаться далеко не последней в карьере. |
– Но за два часа до конца гонки ты врезался в кругового…
– Да, это был тяжелый момент. Знаешь, когда за гонку мы совершили порядка двухсот обгонов, нельзя терять концентрацию ни на секунду. Я бы не сказал, что ошибся в том эпизоде случайно. Там была связка поворотов, и я был уверен, что круговой уступает мне дорогу, ведь он уже сошел с оптимальной траектории. Но я, обогнав его и повернув направо, через мгновение получил удар, и машину развернуло. Оказалось, тот гонщик просто не видел ни меня, ни синих флагов – он просто ошибся с траекторией, оттормозился до блокировки колес и проехал прямо. А из-за дождя он заметил меня только в самый в последний момент. Конечно, вина прежде всего его. Но и сам я был не слишком осторожен.
– О чем ты думал, пока стоял неподвижно на трассе?
– Ощущение было, будто что-то внутри меня взорвалось. Но инстинкт взял свое, я развернул машину и поехал дальше. Хорошо, двигатель не заглох и прошло не так много времени. Опасаясь за повреждения автомобиля, на протяжении следующего круга я общался с боксами по радио. Они просили проверить, все ли в порядке, чуть повилять на стартовой прямой. По ощущениям, машина вела себя нормально, но инженерам нужно было понять, не потерял ли мотор в скорости. Когда я через круг снова доехал до того поворота, то сказал им по радио: “Парни, сейчас машина даже лучше, чем была до аварии”. Только тогда они, наконец, успокоились.
Многодетный
НО В БУДУЩЕМ году “Audi” вряд ли выиграет гонку в Ле-Мане с “R10”. “Peugeot” быстрее на пять секунд с круга, а проиграла лишь из-за неопытности пилотов и технических проблем. Плюс ко всему вслед за французами курс на Ле-Ман возьмут “Honda” и “Aston Martin”. Девятая победа будет возможной только в том случае, если “Audi” построит новый прототип. Не скрывает этого и Кристенсен.
– Михаэль Шумахер всегда говорил – его рекорды не имеют никакого значения и что его не волнует статистика. Для тебя важно, что ты побил достижение Жаки Икса по количеству побед в Ле-Мане?
– Да, это очень важно. Я гонщик, и, естественно, хочу быть не просто первым, а лучшим. Совру, если скажу, что меня не волнует то, что я рекордсмен по числу выигранных марафонов в Ле-Мане. Это одна из величайших гонок на планете. У меня не было цели стать самым успешным пилотом в “24 часах”. Каждый раз это был новый вызов. Когда я победил во второй раз – вместе с “Audi” – сказал себе, смогу и в третий, потом еще раз. Главное, не терять мотивацию.
– Какая из побед тебе особенно дорога?
– Наверное, последняя – тут я согласен с Аланом. Все было на грани, этот “Ле-Ман” мы выиграли с приставленным к горлу ножом. Одна ошибка – и мы потеряли бы все. Ну и первая победа – она тоже мне очень дорога. Знаешь, забудь все, что я сказал ранее, – все победы мне как дети. Им же не скажешь, что любишь кого-то больше. Они разные, со своими характерами, но это твоя кровь. Последняя победа чуть выделяется, да. В этом случае вся команда проделала фантастическую работу. Мы выложились на сто процентов, показали все, на что способны. Люди на трибунах видят только машину и гонщика, но за победой стоит гораздо больше – труд сотен человек. Без них ничего бы не получилось.
– Наверное, нелегко управляться с таким хозяйством, как “Audi Sport”. Каков Вольфганг Ульрих, ваш босс?
– Он очень хороший руководитель. С одной стороны, доктор Ульрих дает много свободы – доверяет людям, которые работают в команде. В то же время он контролирует каждую мелочь, находится в курсе всех дел. Не вмешивается, пока не поймет, что есть проблема. Он везде. Я смотрю телевизор – он сидит на пит-лайне в Америке, когда парни из “Audi” выступают в ALMS, через неделю я вижу его уже во время трансляции этапа гонок на выносливость в Европе, а потом он приезжает на DTM.
– Он понимает, что для того, чтобы победить в Ле-Мане еще раз, необходимо построить новую машину?
– Это лучше у него спросить. Инженеры работают, сидят за компьютерами. Но есть вещи, о которых я не могу говорить. Скоро вы все узнаете.
– Но ведь очевидно, что победить с “R10” еще раз практически невозможно. Особенно если в Ле-Ман придет “Honda”, а может, и “AstonMartin”.
– Победить еще раз с “R10”? Нет, наверное, это действительно невозможно. Я, конечно, могу сказать: “Да, мы можем, но надо будет сильно постараться”. Ведь в этом году у нас был лишь небольшой шанс на победу, и мы его использовали. Но “Peugeot”… Они с каждым годом все сильнее. И именно они могут сказать, что “Audi” не выиграет в Ле-Мане еще раз с “R10”. И будут правы.
По поводу “Honda”. Я тоже слышал о их заявках. Не имею полного представления о планах японцев, но буду рад, если это действительно так. Сейчас они выступают в ALMS и едут даже быстрее “Peugeot”. Да и “Aston Martin”, похоже, тоже хочет выступить в Ле-Мане самостоятельно. В этом году они строили двигатель для чешской команды и выглядели неплохо. Посмотрим…
“Ненавижу DTM”
– ПОГОВОРИМ о DTM. У тебя восемь побед в “24 часах Ле-Мана”, но ни одного титула в кузовной серии. Почему?
– Тут все очень просто. Я ненавижу DTM.
– Серьезно?
– Нет, конечно. В первый сезон, в 2004 году, мне было тяжело. Новая машина, новый чемпионат, но я выиграл одну гонку, и этого для дебюта было достаточно. Удачным был 2006 год. Я лидировал в чемпионате, приехал сюда, в Брендс-Хэтч, выиграл квалификацию, но сломалась подвеска. Это на совести команды, но это гонки. Бывает всякое. В следующем сезоне я попал в тяжелую аварию на “Нюрбургринге”, и речь о титуле даже не шла. Последствия до сих пор сказываются – у меня чуть побаливает спина, мне надо больше спать, отдыхать. Может, конечно, я просто старею... Но на гонках это сказываться не должно. В нынешнем году я хотел бороться за титул, но слишком часто ошибался, как на “Норисринге”, когда врезался в стену…
Да, действительно, немало времени прошло, и теперь ты можешь спросить: “Почему же Том так и не выиграл ничего в DTM?” Все, что могу ответить: “Это долгая история”. Но она еще не окончена.
– В Ле-Мане сейчас уже невозможно представить, что может победить бензиновый прототип. Что думаешь по поводу дизельных технологий в DTM?
– Нет, в DTM они не нужны. В Ле-Мане дизель важнее, потому что там мы стараемся использовать технологии, которые затем перейдут на серийные машины. За дизелем будущее – это позиция марки. Здесь же, в DTM, у нас есть всего час, чтобы продемонстрировать публике все самое лучшее. Кузовные гонки скоротечные, и там не надо экономить топливо, пит-стопы делают заезды только интереснее. Так что важна каждая мелочь, и, кстати, звук двигателя – одна из главных составляющих. Автомобили DTM ревут, и это часть шоу. Я спрашивал у инженеров – они говорят, что могут заставить дизель быть громким, но все равно это не будет звук дизельного мотора.
– В детстве ты, наверное, мечтал о “Формуле I”? Не жалеешь, что так и не удалось попробовать себя там?
– Да, с тех пор, когда отец купил мне первый карт, в девять лет, я мечтал об “Ф I”. И, думаю, у меня был шанс попасть туда. Меня пригласили в “Формулу-3” на место второго пилота, и я выиграл чемпионат. Потом, когда выступал в “Ф-3000”, лидировал в личном зачете, но именно в этот момент в моей жизни появился “Ле-Ман”. Мне позвонили за несколько месяцев до гонки, и я согласился. Кто знает, чем бы все закончилось, если бы отказал. Но сожалений нет.
– На чем ты ездишь в обычной жизни?
– У меня трое детей, и соответственно нужна семейная машина. Поэтому у меня “Q7”. Это было очень забавно, когда у меня было семь побед в “Ле-Мане”. Но сейчас их восемь, и я подумываю попросить “Audi” построить специально для меня “Q8”.
– Но есть же “R8”…
– Она тоже стоит у меня в гараже, но я же не могу поехать на ней, скажем, в магазин. “R8” мне, по сути, не нужна, но я бы очень обиделся на “Audi”, если бы они мне ее не дали.
Все автоновости 2021 года читайте на страницах Автомобильной газеты Клаксон