“Идеальный ресторан – это сложный коктейль из взаимных уступок, догадок, чутья”
Любите борщ с пампушками? Тогда вам в “Шинок”. Роскошный азиатский колорит? Вы его найдете в “Турандот”. Угодно отведать Пожарские котлеты, пирожки с мозгами, “зайца вкуснейшим местом”, соленья всевозможные, а заодно и настоящий салат Оливье? Если успеете заказать столик в “Кафе Пушкинъ”, то сможете попробовать и это, и сотню-другую блюд в отечественном стиле (который еще на рубеже XVIII-XIX веков изрядно проникся галльским духом)…
Все эти заведения придумал и создал один человек – Андрей Деллос. Известный московский ресторатор, декоратор и художник. Русский с французской фамилией и частицей французской крови. Занимательный собеседник, выдумщик, душа компании. Мечта женщин и отличный семьянин. И конечно, водитель со стажем.
Мы беседовали с господином Деллосом о тайнах кухни и об автомобилях. Темы очень близкие для любого нашего читателя, да и вообще любого мужчины, который любит вкусно поесть и в свое удовольствие погонять за рулем хорошей машины.
– Как случилось, что вы решили кормить народ?
– Вообще-то, готовить я любил и умел всегда. В молодости вращался в актерской среде и периодически устраивал вечеринки для своих богемных друзей. Без ложной скромности скажу, что на мои ужины люди просто рвались, потому что, думаю, это было объективно вкусно. А вот то, что я стал “кормить народ”, получилось совершенно случайно. Если честно, мне и в страшном сне не могло привидеться, что это станет моей профессией. А вышло вот как. Мы с Антоном Табаковым открыли в 1993 году клуб “Сохо”. Популярность у него была бешеная, но постепенно я понял, что мне гораздо интереснее заниматься не развлекательной частью клубной жизни, а именно кухней. Там я обнаружил волшебный мир, о существовании которого, правда, подозревал гораздо раньше. В детстве родители часто водили меня в ЦДЛ (Центральный Дом Литератора. – И.О.), и всякий раз, приходя туда, я волновался, понимал, что в моей жизни происходит что-то важное. Все эти неоготические конструкции, неторопливые беседы, атмосфера... Это было волшебно! А начав заниматься ресторанным делом, я постепенно стал познавать, как это волшебство делается.
 |
| Мама ресторатора – талантливая певица и
актриса – эмигрировала из СССР. Во Франции получила известность как исполнительница русских романсов… |
“Он сидит в разных ресторанах, ест вкусные блюда и разговаривает по сотовому телефону”.
– И сегодня вы чувствуете себя в этом волшебном мире главным Гарри Поттером?
– Конечно, а как же. Я и есть главный Гарри Поттер, и это огромный кайф. Я придумываю сказки для людей и реализую их. Не зря друзья часто называют меня сказочником.
– Как тогда понять “в страшном сне не могло привидеться”?
– Дело в том, что большинство видит лишь лакированный фасад моей профессии, за которым на самом деле стоит огромный занудный труд. Да, с виду это нескончаемый праздник. Ну кто, например, отказался бы постоянно дегустировать самые изысканные блюда? Когда моей дочери было пять лет и ее спрашивали, чем занимается папа, она отвечала: “Он сидит в разных ресторанах, ест вкусные блюда и разговаривает по сотовому телефону”. Я действительно постоянно бываю во всех своих ресторанах. Но “есть вкусные блюда” – это совсем не смешно: за один раз мне могут принести на пробу восемь рыбных блюд, десять мясных, шесть десертов… а потом в истерике прибегают – оказывается, еще три рыбных забыли! А ведь дегустация блюд – совсем не то, что дегустация вин. Недостаточно сделать один глоток. Надо попробовать хотя бы четверть приготовленного, чтобы понять, как оно “работает”.
– Вы любите хорошо поесть?
– Нет, если речь идет о любви к поглощению пищи. Иное дело – любовь к гастрономии как таковой. Я, скорее, теоретик кухни. Если сравнить это с отношением к женщинам, то меня, образно говоря, можно назвать не бабником, а галантным кавалером, который не потребляет, а увлечен поиском идеала... Вообще, ресторанный бизнес – верное средство для того, чтобы похудеть. Когда некоторые мои знакомые олигархи спрашивают, как можно отбить у жены страсть к бесконечному приобретению драгоценностей, я советую: “Пусть откроет собственный ювелирный магазин, и ты увидишь, как это желание моментально засохнет”...
 |
| Смольный институт, знание пяти языков,
подруги-фрейлины... Их бабушка Андрея Деллоса – Людмила Мальцева называла не иначе как belle sœurs (кузины), а себя в шутку – “недобитой аристократкой”. |
– В прошлом вы были художником. А теперь рисуете?
– Рисую, и много. Но это работа не художника, а декоратора. Художник во мне как бы ушел, и на смену ему пришел декоратор. В оформлении моих ресторанов нет ни одного элемента, в создании которого я бы не поучаствовал. Сотрудничаю в этом с Александром Поповым, замечательным художником. Мы с ним как Ильф и Петров. На мне в основном функция придумщика – от концепции ресторана до нюансов декора. Но и в прорисовке отдельных деталей тоже принимаю непосредственное участие, и на это тратится огромное количество бессонных ночей. У меня даже в автомобиле не только компьютер и телефоны, но и бумага, карандаши...
– Идеи тоже приходят в автомобиле?
– Конечно. Я много работаю в машине. Например, идея концепции “Турандот” посетила меня, когда шофер менял проколовшееся колесо на Тверском бульваре. Мы стояли, лил дождь, и вдруг – хлоп! – я внезапно понял, каким должен быть новый ресторан. До этого долго думал, прикидывал, как сделать заведение восточной, японско-китайской кухни, но чтобы оно при этом не было стандартным, сделанным по набившим оскомину канонам. Ведь у нас как? – если Азия, значит, непременно драконы, фонари, резные решетки... А тут, пока я сидел в машине под дождем, в голове всплыло слово “шинуазри” – Азия, Китай в преломлении рококо (от фр. chinois – китайский. – И.О.). Так родился образ и интерьера, и кухни.
 |
| Отец Константин Деллос – известный архитектор, француз на три четверти, человек нелегкой судьбы. В годы Второй мировой активно участвовал во французском движении сопротивления, был удостоен ордена Почетного легиона. |
– Какая у вас машина?
– Представительский “Mercedes-Benz”. Там удобное заднее сиденье, это модель комфортная, к тому же не ломается. В общем, чисто утилитарный выбор.
– Вы не лукавите? Существует немало других утилитарных и в то же время комфортных машин…
 |
| 1989 год. Франция. Андрей Деллос –
популярный художник, его картины пользуются спросом, на выставки выстраиваются очереди. В 1993 он вернется в Россию… |
– Наверное, слегка лукавлю. Хороших марок действительно хватает. У меня, например, самые лучшие воспоминания остались от “Volvo”, на которой ездил еще в середине 80-х. Впрочем, к той старой машине отношение особое – я купил ее на свои первые деньги, заработанные в твердой валюте. Ах, какой это был праздник! Самое начало перестройки, а тут такое инопланетное существо. Тогда их мало было на дорогах...
Ну а “Мерседес”… да, не спорю, это не просто автомобиль, это еще и харизма. По неписаному правилу, российский бизнесмен определенного уровня должен иметь его в гараже, так же как носить дорогие костюмы и часы определенных марок. Но я не раб брендов. Я стараюсь с ними бороться – не люблю, когда мне что-то диктуют, будь то одежда, кухня или автомобили. Однако “Mercedes-Benz” – это не просто власть бренда. Это еще и объективно достойная марка.
– Итак, в Москве – “Mercedes-Benz” S-класса с наемным водителем. Но вы немало времени проводите во Франции. На чем ездите там?
– У меня нет в Париже собственного автомобиля. Приезжая туда, беру машину в аренду. Как правило, какую-нибудь маленькую модель с мощным двигателем вроде купе.
 |
| Андрей Деллос говорит, что в создании новых
ресторанов он всегда играет роль придумщика. Но при случае не гнушается и гвоздь забить. На фото он – на строительстве “Ле Дюка”. |
А прошлым летом мы всей семьей совершили чудесное путешествие по всей Франции. Начали с севера, с Довиля, не спеша доехали до Тулузы… Мы брали напрокат огромный “дом на колесах” с кучей всяких функций. Это была замечательная игрушка. Когда путешествие закончилось, мы прощались с нашим автомобилем, как с членом семьи. Он и успел им стать за время поездки…
“…Весь пропахший бензином, оглохший, с взъерошенными волосами, выпученными глазами. И с полным осознанием того, что никогда в жизни не куплю спорткар”.
– Если говорить о харизматических брендах, то мало кто из мужчин не мечтает о спортивной машине вроде “Ferrari”. Вас пощадила эта болезнь?
– Я ее избежал замечательным образом. В начале 90-х, когда жил в Париже и занимался живописью, был у меня приятель-француз, весьма успешный человек, владелец “Ferrari”. После одной своей удачной выставки я сказал, что тоже хочу вложить полученные деньги в “Ferrari”. Жак как-то странно на меня посмотрел и предложил: “Сначала прокатись на моей машине, а потом решишь – покупать такую себе или нет”.
Ну ладно. Покатался я где-то час-полтора. Вылез из-за руля весь пропахший бензином, оглохший, с взъерошенными волосами, выпученными глазами. И с полным осознанием того, что никогда в жизни не куплю спорткар.
– Это вам какое-то чудище на колесах попалось. Времена меняются, сейчас спорткары совсем иные…
– Да дело вовсе не в том, какая конкретно машина была. Просто у меня такой склад характера. Помните знаковую фразу в фильме “Трудности перевода”, когда героиня Скарлетт Йохансон спрашивает Билла Мюррея – мол, “вам под 50, вы уже обзавелись красным “Porsche” или нет?”. Да, есть в обладании спортивным автомобилем какая-то доля мальчишеского самоутверждения. Но это, пожалуй, не мое. Я самоутверждаюсь другими путями. На сегодняшний день это – ресторанное искусство.
“Фастфуд – это кино, а высокая кухня – театр”.
– Помимо комфортабельности какие качества вы цените в автомобиле?
– От машины я жду того же, чего от дорогой сетевой гостиницы, – предсказуемости и идеального сервиса... В свое время я останавливался в эксклюзивных элитных отелях. В них вложены колоссальные деньги, к услугам постояльцев невероятный спектр дорогущих вещей, но... порой это вещи абсолютно ненужные, зато элементарных тапочек или зубной щетки в номере может не быть. Поэтому теперь я живу только в сетевых гостиницах. У их владельцев огромный многолетний опыт исследования спроса, и там всегда найдешь все необходимое. Удобно, и нет неожиданностей. В принципе по тем же критериям я оцениваю и автомобили.
 |
| В московских ресторанах Деллоса часто можно встретить людей, чьи лица мелькают
на кино- и телеэкранах. Это и знаменитые актеры, например, Харрисон Форд, Лайам Нисон, Жерар Депардье и известные политики, к примеру Билл Клинтон. |
 |
 |
– Между тем вас самого можно назвать королем именно эксклюзивных ресторанов…
– Обижаете. А как же “Му-Му”?! Я очень горд этой своей сетью. До ее появления журналисты любили меня “пинать” – дескать, работаю только на богатеньких. А я объяснял: за моим стремлением оставаться в высокой гамме стоит убеждение, что сетевой проект придумать сложнее – его надо либо делать гениально, либо вообще не делать. “Му-Му” я создавал четыре года. У меня была задача не наступить на грабли мирового фастфуда, а сделать нечто особенное, если угодно, отбить у людей вкус к Бутерброду. И мне это удалось.
Сложность сетевых проектов в том, что даже при большой доле ручного труда это все равно – промышленное изделие. Матрица, в которой нет места для импровизации, для существенных изменений, когда проект уже запущен. Ты должен заранее все придумать, сделать раз и навсегда, и чтобы оно работало без ошибок. Фастфуд можно сравнить с синематографом. Это как фильм – ты отснял его, и все, ничего уже не исправить...
– Если фастфуд – кино, то хороший ресторан – театр?
–Марк Захаров однажды сделал такое сравнение, и я с этим согласен. В любом ресторане – немало от театрального действа. Уж я-то в этом разбираюсь, моя мама была прекрасной актрисой...
– В ваших ресторанах интерьер схож с тщательно прорисованными декорациями, официанты подчеркнуто артистичны...
– Важна каждая мелочь. Например, хитрость со светом – в интерьерах мы никогда не даем вертикального света. Потому что он беспощадно высвечивает лица людей – может быть, невыспавшихся или усталых, бледных. Боковое же освещение “убирает” все морщинки, недостатки, лица выглядят гладкими, красивыми.
Театральность у нас и в обслуживании. Наши официанты настолько профессиональны, что сегодня мы уже не работаем над грубыми ошибками –перепутал заказ или украл что-то с тарелки (хотя во избежание таких случаев весь путь от плиты к столу отслеживается камерами). Но в основном обучение персонала идет на более высоком уровне. За артистизмом официантов, о котором вы упомянули, стоит большой труд. С ними занимаются стилисты, режиссеры – помогают сформировать образ, учат двигаться, держать себя на публике, говорить, главное – импровизировать. От тех, кто не способен на импровизацию, мы избавляемся. Официант-робот – это никому не интересно.
– Какого рода может быть импровизация?
– Признаюсь, я люблю ходить по залам своих ресторанов, подслушивать, как персонал разговаривает с посетителями. И в “Пушкине” как-то был сражен наповал. Там сидела подвыпившая компания, один подзывает официанта и говорит: “Слышь, ты, если тут ресторан XIX века, значит ты половой?”. У нас на подобные выпады заготовлен стандартный вежливый ответ: половые прислуживали в трактирах, а в ресторанах XIX века уже работали официанты. Я ждал, что последует именно такое объяснение, но официант выдал блестящую импровизацию. Невозмутимо поклонился и с большим достоинством ответил: “Нет, я не половой. Я, знаете ли, разорившийся аристократ, который вынужден был пойти работать в этот ресторан, и вот, имею честь обслуживать вас”. Это было потрясающе! В тот момент я понял, что мы победили – официанты стали вместе с нами в это играть, причем играть очень искренне.
“Прежде, чем блюдо рождается, оно проходит более 40 дегустаций”.
– Вы еще ни слова не сказали о кухне. Разве это не важнейшая составляющая хорошего ресторана?
 |
| Новые рецепты месяцами обкатываются в
кулинарных лабораториях. Прежде чем попасть в меню, блюда зачастую проходят до 40 дегустаций. |
– Французы, признанные мэтры ресторанного бизнеса, думают именно так, что интерьер и атмосфера вторичны, а главное – блюда. Даже само слово “restaurant” происходит от “restauration” – реставрация, восстановление сил. Есть в этом что-то медицинское – словно вас в ресторане лечат… У меня иное мнение. Я считаю, что посещение ресторана – это всегда маленький праздник, и в первую очередь людей сюда привлекает не еда, а особая атмосфера.
Но я вовсе не умаляю значение достойной кухни, просто хочу подчеркнуть, что важно все! И кухня в том числе. Во всех моих ресторанах меню похоже на книгу с огромным выбором блюд.
– Откуда вы берете рецепты?
– Их создание – это целая наука. У нас две большие лаборатории, я бы даже сказал, два научно-исследовательских института, где мы фантазируем, колдуем, придумываем... В одной обкатываются кулинарные рецепты, в другой – кондитерские. В этих лабораториях трудятся повара, которые не работают для зала. И заранее неизвестно, дойдет ли очередное их произведение до стола или нет. Это многонациональная команда. В ней есть и французский шеф, титулованный тремя звездами “Гида Мишлен”, и итальянский маэстро с одной звездой, и лучшие российские повара. Блюда, которые они разрабатывают, – не просто плод их фантазии и таланта. За этими изобретениями стоит многовековая, многонациональная история гастрономии. Я уже многие годы собираю кулинарную библиотеку, в которой есть и книги о русской кухне середины XVIII века, и редчайшие французские рецепты. Прежде чем новое блюдо рождается, оно проходит иногда более 40 дегустаций. Некоторые блюда создавались в течение года и дольше.
– Есть расхожее мнение, что высокая кулинария – это мужское призвание. Вы тоже так считаете?
– Нет. Например, в “Шинке” креативный су-шеф – женщина. Вообще, украинская кухня предполагает женский подход к приготовлению пищи. В “Ле Дюке”, который с 1 января закрыт на реконструкцию, су-шеф тоже дама, и какая дама! Ресторанный бизнес в целом, конечно, больше мужской, равно как и мир моды, – так уж сложилось. Но люблю дам-руководителей: они более цепкие, более въедливые...
– А к женщинам за рулем как относитесь?
– Сдержанно. Скажу почему. Мой инструктор в автошколе говорил, что умение водить – это не умение в кого-то не въехать, а напротив, умение так управлять машиной, чтобы в тебя не въехали. Увы, этот навык женщинам дается с большим трудом. Сужу по собственному опыту: все окружавшие меня женщины рвались к рулю, и мне приходилось с ними ездить.
В нормальной дорожной обстановке дама все делает правильно, аккуратненько, особенно не лихачит... Совсем другое дело – женщина в стрессовой ситуации. Был случай, я ехал пассажиром с одной очень лихой дамой, и вдруг на нас лоб в лоб вылетел автомобиль, потерявший управление. Знаете, что сделала моя спутница? Закрыла глаза от страха! В последний момент я успел перехватить у нее руль и увернуться от столкновения…
Жена у меня водит. Но у нее есть любимая поговорка, что для автомобилистки существует два главных правила. Первое: никогда не садись за руль при своем муже, и второе: никогда-никогда не садись за руль при своем муже.
 |
| По Москве ресторатор передвигается на заднем сиденье своего “Mercedes-Benz” S-класса:
“Это комфортная машина, в которой удобно думать и работать”. |
– Ну, все мужья считают, что водят лучше своих жен…
– И я не исключение. Я и вожу лучше, и шью, и готовлю, конечно….
“Я люблю машины, будь то “Bentley” или “Запорожец”. Все, что жужжит, тарахтит, все, что может ехать”.
– В одном из своих интервью вы упомянули, что при приеме на работу проверяете поваров на умение приготовить пельмени. Это образ или правда?
– Это правда. Дело в том, что высокая кухня скрывает в себе один подвох. Очень легко закамуфлировать недочеты, неумение различными наворотами. Скажем, бывает торт с большим количеством украшений – пока ты сквозь них пробираешься, перестаешь понимать, что там внутри, вкусно это или нет. А бывает простое печенье, которое вызывает у вас просто истерический восторг… Поэтому мне, чтобы понять, насколько хорош повар, чтобы “прочесть” его, заглянуть в его суть, надо убрать все лишнее, получить от него продукт как таковой, без украшательств. Не обязательно пельмени – это может быть и котлета или просто зажаренный без затей кусок мяса.
– Но если повар проверяется на пельменях, то хорошего водителя надо проверять на отечественных машинах?
– Безусловно! Заявляю это авторитетно как человек, который куда только ни ездил на своих “Жигулях”, даже в Грузию, по горным дорогам. Я люблю машины как таковые, всякие, будь то “Bentley” или “Запорожец”. Люблю все, что жужжит, тарахтит, все, что может ехать. Эта любовь у меня с юности. Я всегда хотел водить машину, и как только мне исполнилось 18, съездил в несколько стройотрядов, заработал… но мало. И вдруг беспрецедентный шаг сделал папа: обычно он меня не баловал, а тут добавил денег. И мне хватило, и хватило красиво. Купил 11-ю модель “Жигулей” (“ВАЗ-21011”. – И.О.). Это было счастье. И никогда такого счастья больше не будет! Можно купить что угодно: самолет, ракету – но это будет уже не то, по сравнению с моими “Жигулями” чудовищного рыже-фекального цвета, который официально назывался “охра золотая”... Школа советских автомобилей – лучшая школа для водителя. Это и огонь, и медные трубы. Между прочим, этот опыт порой помогает мне сегодня. По крайней мере, если что-то случится с моим “Мерседесом”, я не стану тут же истерически звонить в техничку. В принципе способен и двигатель разобрать, это для меня не из разряда невозможного.
“Ей надоело томиться в заторе – она вышла из машины, захлопнула дверь и ушла.”
– Вы постоянно ездите не только по российским, но и по французским дорогам. Деллос-москвич и Деллос-парижанин – это разные автомобилисты?
– Вроде бы один и тот же. И там, и тут с вежливыми водителями тоже вежлив, а за хамство и в морду дать могу. Правда, в Париже я гораздо реже спешу, поэтому могу позволить себе больший коэффициент галантности. Но надо сказать, французские водители тоже намного воспитаннее наших. У нас можно до бесконечности мигать “поворотником” – никто в соседнем ряду не даст тебе перестроиться. Во Франции водители скорее всего притормозят и пропустят…
Впрочем, среди французов тоже есть эгоисты, порой чудовищные. Помню, стоял в пробке где-то под Бордо, а передо мной “Porsche”, дама за рулем. В один прекрасный момент ей надоело томиться в заторе – она просто вышла из машины, захлопнула дверь и ушла. А как другие будут объезжать ее брошенный автомобиль – даже мысли такой у дамочки не возникло.
– Вы в свое время закончили строительный факультет Московского автодорожного института (МАДИ). У вас есть идеи, как улучшить положение дел на наших дорогах?
– Мне кажется, что решением этой проблемы стали бы платные дороги. Те, кто хочет мчаться с ветерком, отдают за это удовольствие деньги, а те, кто не торопится, едут по бесплатному шоссе-дублеру. А в результате и там, и там дорога становится свободнее... Хотя, между прочим, сейчас ситуация и без того улучшилась (я имею в виду только состояние дорог). Мы любим жаловаться, но быстро забываем плохое. Вспомним, что еще 5-6 лет назад Москва напоминала прифронтовую полосу, изрытую бомбежками.
Так что когда мне иностранные друзья рассказывают, как сложно передвигаться по Нью-Йорку или Парижу, я хохочу. Они просто не знают, что такое настоящие сложности!
– Вы обмолвились, что у вас в ресторанах висят камеры, которые следят за работой официантов и поваров. А как вы относитесь к видеокамерам на дорогах?
– Сложный вопрос. Мне, конечно, не чуждо настроение обычного автомобилиста, который считает, что гаишники нас “гнобят”. Но надо подняться над этим и осознать, что контроль на дорогах необходим. Водителей надо воспитывать. Однако все должно быть цивилизованно. Как в той же Франции, где метров за 200 до каждой камеры висит предупреждающий знак. Если ты это предупреждение прошляпил, то извини... Кстати, могут возникнуть и неожиданные проблемы. Когда во Франции были установлены первые камеры контроля скорости с оптикой очень неплохого разрешения, водителям домой вместе со штрафными квитанциями стали приходить четкие фотографии. И жены получили великолепную возможность узнать, как и с кем проводят время их мужья. Это был скандал национального масштаба.
“Мне нравится, когда за одним столом сидит дама с обнаженными плечами, в вечернем платье, а за другим – джентльмен в джинсах...”
– А как вы считаете, надо ли воспитывать посетителей ресторанов, должны ли они соответствовать уровню заведений высокой кухни?
– Я не играю в эти игры. Никогда не жалуюсь на клиента. При мне однажды одна известная актриса, выйдя после спектакля за кулисы, изрекла: “Боже, какой сегодня был трудный зал!”. Меня это покоробило. Зал такой, какой он есть. Заниматься просветительством и обучением – дело затратное и неблагодарное. Однажды великий французский шеф Мишель Труагро приехал в нашу страну с этой целью. Открыл здесь ресторан… и закрыл через несколько месяцев. Публика не пожелала, чтобы мэтр ее просвещал. Очень показательная история. В нашем бизнесе не удастся встать в позу одинокого непонятого мыслителя. С другой стороны, я не согласен с американским принципом “все на продажу”. Заигрывать с клиентом – это тоже не мое. Идеальный ресторан – это сложный коктейль из взаимных уступок, догадок, чутья, это постоянный диалог. Все мы хотим быть эдакими спилбергами – и лицо мастера сохранить, и чтобы народу понравилось.
Поясню на примере кухни. У меня довольно непростой вкус в еде, я многое не люблю из того, что может понравиться гостям. Например, терпеть не могу кровяную колбасу. Но если бы я открывал французскую brasserie (брассри – маленький ресторанчик. – И.О.), то там было это блюдо, и я знаю, как его сделать вкусным. Я никогда не выстраиваю кухню под себя, иначе давно бы прогорел.
– А как насчет дресс-кода для клиентов? Ваш прадед, известный французский кутюрье, открыл в начале XX века ателье в Санкт-Петербурге и Москве, был поставщиком императорского двора... У его правнука тоже требовательное отношение к одежде?
– Вот уж нет! Мне многие говорят: как, мол, можно пускать в “Турандот” посетителей в свитерах?! А мне нравится, когда за одним столом сидит дама с обнаженными плечами, в вечернем платье, а за другим – джентльмен в джинсах... Несмотря на царственный декор, мне бы не хотелось, чтобы “Турандот” стал чопорным рестораном. То же и “Пушкинъ” – это вообще довольно демократичное заведение. Мне интересно, чтобы в ресторане можно было почувствовать на вкус коктейль нашего времени, в котором роскошь и гламур существуют бок о бок с функциональностью и скромностью. Кто считает по-другому, те просто не бывали в подобных заведениях, не “пощупали” их атмосферу. А ощутить ее, понять, проникнуться ею – желаю всем.
Все автоновости 2021 года читайте на страницах Автомобильной газеты Клаксон