Известность российскому комедиографу Юрию Мамину принесло его “Окно в Париж”, через которое, по сюжету картины, из Франции в Россию пронесли автомобиль. В реальной жизни режиссер старается получить максимум удовольствия, используя машину исключительно для отдыха и путешествий.
Судьбоносный перелом
– Юрий Борисович, в начале карьеры вы хотели стать музыкантом…
– Действительно, я окончил в Ленинграде музыкальную школу по классу рояля и совершенно не собирался становиться кинорежиссером. В будущем видел себя композитором или пианистом, но… в конце обучения сломал палец. К тому же в последних классах школы увлекся театром. Тогда я начал мечтать о профессии театрального режиссера. За короткий срок посмотрел все постановки Большого драматического театра.
– И рояль совсем забросили?
– Конечно, нет! Я стал основным пианистом театрального института, играл джаз на концертах. И до сих пор играю и сочиняю музыку, делаю аранжировки к своим фильмам. Другое дело, что если бы не тот перелом, то я не стал бы режиссером и никогда не снял “Окно в Париж”. А благодаря роялю я познакомился со своей женой Людмилой – она потом призналась, что влюбилась в меня, услышав, как я играю Скрябина.
 |
| Начало этой сцены снимали на фоне Эйфелевой башни, а окончание – в российском павильоне,
где была построена точная копия реальной французской крыши. Такое вот “Окно в Париж”… |
– Ваши коллеги говорят, что именно жене, а не наемному водителю, вы доверяете место за рулем...
– Да, и уже много лет. Мне нравится управлять автомобилем, но однажды из-за пробок опаздывал так, что чуть было не сорвалась съемка. Это меня здорово разозлило. Прямо посреди улицы остановился, уступил водительское место супруге, а сам поехал на метро. С тех пор за руль сажусь только тогда, когда нет срочных дел. Например, если еду за город, на дачу. По дороге вдоволь могу насладиться вождением – до нашей дачи в Тверской области больше четырехсот километров. А вот в Питере удобнее передвигаться на метро: от моего дома до “Ленфильма” три остановки, добираюсь за пятнадцать минут. На машине дорога займет не меньше часа.
Кстати, права мы с женой получили практически одновременно и первый наш автомобиль водили по очереди.
– Экзамен сдали с первого раза?
– С третьего! Причем до первой попытки полгода тренировался, водил машины друзей, так что уровень подготовки был приличный. Когда я вдруг не сдал вождение, меня это и огорчило, и удивило – ведь я не делал ошибок. Быть может, был излишне самоуверен, и это не понравилось инспектору... Так или иначе, пришлось сдавать снова. Тут мне намекнули, что неплохо бы “помочь материально”, но я не понял намека… и снова провалился. Зато в третий раз был уже умным и заплатил заранее. По иронии судьбы именно в тот день у меня все не ладилось и валилось из рук. Ездил кое-как: мне говорят налево – я поворачиваю направо, просят тормозить – я давлю на газ... Однако права получил. И это было в начале 90-х. Представляю, что сейчас происходит!..
 |
| Став режиссером, Юрий Мамин не перестал быть пианистом: “Играю и сочиняю музыку,
делаю аранжировки к своим фильмам”… |
– Первой машиной в вашем семейном гараже стала…
– Иностранная модель, “Nissan Sunny”. Представляете, какое это удовольствие для начинающих водителей! Машина оказалась практически новой. Первая хозяйка привезла ее из-за границы, но почему-то ездить не стала.
Зато второй нашей машиной была “Лада” девятой модели. После “Ниссана” казалось, что езжу в гремящем жестяном корыте. Вазовская машина была намного жестче во всех отношениях, к тому же часто ломалась. Однажды произошел и вовсе курьезный случай: прямо на дороге – к счастью, за городом и на небольшой скорости – отлетело колесо и помчалось впереди нас. Чудо, что никого не было на встречной полосе.
– Какому автомобилю сейчас отдаете предпочтение?
– “Nissan X-Trail”. Выбирали исходя из наших требований: хотели купить не слишком большой, но вместительный внедорожник. Когда я приобретал первый “Nissan”, японские машины в России не были популярны – тогда считалось, что, если есть деньги, нужно ездить на “Mercedes-Benz”, BMW или “Audi”. Но я не сноб. Для меня главное, чтобы машина была надежная и удобная, все остальное не столь важно. Меня мой “Nissan” устраивает. Еще и потому, что дороги по пути на дачу попадаются как хорошие, так и совсем плохие, буквально “направления”, как в анекдоте.
Оконная контрабанда
– В фильме “Окно в Париж” один из главных героев незаконным образом перетаскивает из Франции в Россию ретроавтомобиль. Какие сложности возникали при съемках этой сцены?
– Этот автомобиль продюсер купил во Франции, но подъем “Citroёn 2CV” на парижскую крышу мы снимали в Петербурге. Вообще, художник картины сначала присмотрел для съемок подходящую крышу в Париже, а потом точно такую же, но уже декорацию, построили в российском павильоне. Таким образом, начало сцены снималось за границей, на фоне Эйфелевой башни, а конец – в России.
– А как возникла идея снять погоню на милицейском “уазике” по Петербургу?
– На мой взгляд, погоня украшает любой фильм. Что касается возникновения тех или иных идей в сценарии, то обычно это истории из коллекции воспоминаний авторов. Этим художник и отличается от обычного человека – он на протяжении всей жизни запоминает какие-то вещи, на которые другие не обращают внимания, а потом в нужный момент эти эпизоды вспоминаются и входят в произведение – полностью, частично или в измененном виде. У меня с милицией связано много собственных историй, поскольку самого трижды забирали в отделение.
– Чем провинились?
– Во времена борьбы с алкоголизмом в 80-е годы милиция останавливала на улице компании даже слегка подвыпивших людей и забирала “для выяснения”. Тогда могли взять и совершенно трезвых… А однажды я попал в милицию за то, что вступился за человека, которого почему-то не пускали в вестибюль метро. Меня просто втолкнули в фургон и увезли. А чтобы наказать интеллигента (я сказал, что работаю на “Ленфильме”), посадили в камеру к настоящим хулиганам. Расчет, видимо, был на то, что меня побьют, а вместо этого мы с сокамерниками мирно разговорились “за жизнь”...
– А что больше запомнилось во время съемок на французских дорогах?
– Меня поразили автомобильные пробки, которых в России тогда еще не было. Я не мог понять, почему мы застреваем в потоке на двадцать минут или даже на час? Однажды ехали с актрисой Аньес Сораль. Торопились, и чтобы объехать пробку, Аньес довольно нагло выехала на тротуар, а через несколько метров ее остановил полицейский. Но как только узнал кинозвезду, заулыбался, отдал честь и отпустил. Никакого штрафа галантный француз не взял.
– Как у вас складываются отношения с дорожной полицией?
– Если гаишник останавливает меня и явно начинает придираться, тут же прошу его выписать квитанцию – возиться со мной для него означает потерю времени, и меня, как правило, отпускают.
Потрясающая история произошла с моим другом, тоже режиссером. Он поехал в аэропорт встречать тещу, с которой не особо ладил. Едва сойдя с трапа самолета, она уже успела потрепать ему нервы, и он, чтобы немного успокоиться, посадил “маму” в машину, а сам отправился в буфет и выпил рюмку коньяка. По дороге домой его остановил гаишник, попросил выйти из машины и показать документы. Спустя пару минут инспектор уже собрался пожелать счастливого пути, но тут теща решила прийти на помощь зятю и, выглянув из окна автомобиля, закричала: “Подумаешь, выпил рюмочку! Что ж, теперь за это в тюрьму сажать?!” Инспектор, с интересом посмотрев на бедного зятя, процедил: “Та-ак, попался!”
На дороге иногда происходят такие вещи, что нарочно не придумаешь. Например, однажды во время съемок мы, сами того не желая, напугали проезжавшего мимо водителя. По сюжету главная героиня, журналистка, едет по трассе на кентавре. Мифическое существо изображали, как это обычно делают в цирке, два актера: один “играл” голову и передние ноги, второй – задние. Актриса должна была проскакать небольшой участок, причем на голове у кентавра была шляпа. Неожиданно из-за поворота выехал грузовик – вероятно, выставленное на дороге оцепление не сработало. Разумеется, водитель не ожидал увидеть такое чудо. От неожиданности он растерялся и вырулил в кювет. Жаль, что камера не запечатлела этот момент, зато съемочная группа каталась по земле от смеха.
“А я все равно буду летать!”
– Может ли юмор устаревать?
– Да, меняется его восприятие. Юмор – это подвижность ума, ассоциативный ряд. У меня была комедия “Праздник Нептуна”, которая в свое время считалась очень смешной. В картине есть момент, когда группа наших спортсменов в костюмах воинов ждет шведских “моржей”, повторяя все мизансцены под музыку Прокофьева из знаменитого фильма Эйзенштейна “Александр Невский”. Сегодня, когда я показываю этот эпизод студентам, редко кто улыбнется. Другое поколение, они не знают ни Прокофьева, ни Эйзенштейна, у них уже нет ассоциаций, и потому им не смешно. Уровень юмора зависит от уровня культуры: чем выше культура общества, тем более высокий юмор оно способно воспринимать. А вообще, люди смеются всегда. Как говорил Джойс, “юмор – это качество, которое позволяет человеку противостоять ударам судьбы и примиряться с ними”. Но в современной России все больше низкого юмора, на уровне, когда герой поскользнулся, получил торт в лицо или громко испортил воздух. Сегодня у нас смеются над этим, и поэтому востребованы юмористические шоу соответствующего содержания.
– А вы можете заранее прогнозировать, что ваша комедия будет смешной?
– Я всегда перемонтировал свои картины по несколько раз, ориентируясь на реакцию публики. Я не сторонник арт-хаусного кино для избранной аудитории, где выпячивается авторское начало. На мой взгляд, комедия обязана нравиться людям разных сословий. И еще, фильм должен давать зрителю надежду, “вздох” в конце, но при этом быть достаточно правдивым в описании времени. Я не люблю фильмы и вообще искусство, которые показывают абсолютную никчемность человеческих стремлений, утверждая, например, что человек – животное. Это то же самое, что сказать инвалиду, что он хромой и никогда не будет нормально ходить. Предпочитаю кино, где есть свой летчик Мересьев, который говорит: “А я все равно буду летать!”
Все автоновости 2021 года читайте на страницах Автомобильной газеты Клаксон